Skip to main content

Населению Мариуполя должны быть обеспечены безопасный выход и гуманитарная помощь

Беженцы рассказывают о критической ситуации в городе

Жанна Котельникова, врач-анестезиолог, и ее семья пытаются поймать сигнал по средневолновому радио, чтобы получить информацию о ситуации внутри города 7 марта 2022 года. © Ganna Kotelnikova

32 жителя Мариуполя – приморского города на юго-востоке Украины, которым после 14 марта удалось в условиях непрекращающихся боев вырваться из блокированного российскими силами города, рассказали Human Rights Watch о том, как им с начала осады 2 марта 2022 г. приходилось выживать при минусовых температурах, укрываясь в подвалах почти или совсем без водопровода, электричества, отопления, медицинской помощи и мобильной связи.

Взявшие город в кольцо российские силы должны незамедлительно принять меры для недопущения перебоев в функционировании жизнеобеспечивающей инфраструктуры, включая водоснабжение, продовольствие и медицину. Тем жителям, которые хотят покинуть город, должна быть обеспечена возможность безопасного выхода на украинскую сторону.

«Мариупольцы описывают апокалиптическую картину замерзающего города с  разрушенными домами и трупами на улицах, - говорит Белкис Вилле, старший исследователь Human Rights Watch по кризисам и конфликтам. –Выехавшие считают, что им повезло, ведь тысячи других гражданских до сих пор остаются запертыми в осаде».

Точных цифр погибших в Мариуполе на сегодняшний день нет. Как сообщил нам 20 марта советник мэра Петр Андрющенко, с начала боев число погибших среди гражданского населения предположительно превышает 3 тысячи человек, но достоверной статистики у него нет. По информации местных властей, в городе повреждено или разрушено не менее 80% жилых домов. Human Rights Watch не имеет возможности проверить эту информацию.

16 и 17 марта мы очно проинтервьюировали 30 мариупольцев во временном центре приема беженцев в Запорожье примерно в 220 км северо-западнее Мариуполя. Всего 15-16 марта из Мариуполя на частном автотранспорте стихийными колоннами выехало несколько тысяч жителей, при этом весь путь занимал от 24 до 72 часов. В Запорожье Human Rights Watch также проинтервьюировала супружескую пару, которая ожидала прибытия из Мариуполя двоих детей. По данным двух местных чиновников в центре приема, только 16 марта в Запорожье из Мариуполя прибыли как минимум 3,2 тыс. человек. Еще двух мариупольцев, которым удалось выбраться из города, мы проинтервьюировали по телефону.

«Последние две недели – это был просто кошмар», - сказал нам директор одной из мариупольских школ. Другая наша собеседница, 32-летняя женщина, приехавшая в Запорожье с тремя детьми, рассказала, что к моменту отъезда их дом, изрешеченный постоянными попаданиями, был похож на сито. По словам 64-летней женщины: «Я думаю, что те, кто остался, - их убьет или они с голоду поумирают. Нам некуда возвращаться».

Мариуполь – портовый город в той части Донецкой области, которая к настоящему времени фактически контролируется российскими силами. Примерно с 2 марта город полностью окружен и блокирован с моря. В последние дни стали поступать сообщения о боях в центре, и многие беженцы говорили о присутствии у них в районе личного состава и техники обеих сторон. Как заявил нам Петр Андрющенко, на 20 марта в городе оставалось не меньше половины из «довоенного» 400-тысячного населения Мариуполя.

По словам беженцев, в результате обстрелов повреждены или разрушены больницы, школы, магазины и большое число жилых домов. Многие заявили, что их родственники или соседи получили тяжелые или даже смертельные осколочные ранения и что они видели трупы на улицах, когда выбирались из укрытий, чтобы добыть продукты и воду или поймать сигнал сотовой связи.

Проспект Мира в Мариуполе 6 марта 2022 года. © Ganna Kotelnikova

Невозможность связаться с родственниками, друзьями и вообще с внешним миром была одной из самых острых проблем в Мариуполе. К 2 марта почти все башенное хозяйство мобильных операторов перестало функционировать, и после этого слабый сигнал можно было найти только в определенных местах. Графический дизайнер рассказала нам, что ежедневно ходила за два с половиной километра к вышке «Киевстара», ныряя в обочину каждый раз, когда над головой пролетал самолет.

Все наши собеседники отмечали, что в условиях отсутствия информации из-за перебоев со связью и электричеством им было очень трудно понять, как можно безопасно эвакуироваться из города.

От интервью к интервью рам рассказывали, как люди по несколько дней сидели в переполненных подвалах без санитарии и почти без еды и воды. По словам одной женщины, она две недели провела в подвале, где на 300 кв. м приходилось не меньше 80 человек; мужчина заявил, что у него в подвале было 50 человек на 50 «квадратов», еще один мужчина сидел в подвале площадью 10 кв. м, где вместе с ним было 18 человек.

Пожилые люди и люди с инвалидностью сталкивались с дополнительными проблемами: они рассказывали, как не могли спуститься в подвал и оставались в квартирах с выбитыми стеклами, где стены при каждом разрыве ходили ходуном. По словам 82-летнего мужчины, который с начала боев оставался в своей квартире на шестом этаже, он пытался занять себя тем, что убирал битое стекло с пола: «Меня трясло, когда бомбы падали. Стены ходили ходуном, я боялся, что дом рухнет. Коротал время за уборкой, пытался осколки стекла собирать. Нужно было чем-то себя занять. Смысла в этом большого не было, но хоть какое-то занятие».

9 марта сообщалось о ранении как минимум 17 гражданских лиц, в том числе медиков и беременных женщин, в результате российского попадания по больничному комплексу в Мариуполе. Впоследствии сообщалось, что одна беременная женщина была переведена в другую больницу и там умерла в результате полученных ранений. Human Rights Watch изучила и верифицировала 7 видео и 10 фотографий с последствиями удара, включая разрушение всей внешней стены детского отделения, предположительные следы от сколков на стене соседнего родильного отделения и большую воронку от разрыва авиационного боеприпаса в южной части внутреннего двора. Позднее Россия подтвердилананесение удара по этой больнице, заявив, что она была занята украинскими силами и что находившимся там гражданским лицам было сделано предупреждение о нападении. Human Rights Watch не может проверить достоверность этих заявлений.

16 марта в Мариуполе имело место попадание по Донецкому областному драматическому театру, в подвале которого укрывалось не меньше 500 человек. На спутниковом снимке от 14 марта ясно различимы крупные надписи «ДЕТИ» на асфальте по обе стороны театра. Женщина с сыном, которые две недели укрывались в театре, рассказали, что покинули его в 09:00 16 марта – за несколько часов до попадания – и что на тот момент там оставалось несколько сотен человек. Как представляется, большинство людей остались живы, поскольку находились в подвале: об этом заявили местные власти. Российское Минобороны заявило о непричастности к нападению, возложив ответственность на «украинских националистов».

 4 марта  сообщалось о согласовании российской и украинской сторонами временного прекращения огня и открытия гуманитарного коридора для безопасного выхода гражданского населения из Мариуполя. Как минимум семь первых попыток реализовать эту договоренность были сорваны из-за несоблюдения режима прекращения огня.

По информации замглавы Офиса президента Украины Кирилла Тимошенко, за последние дни в рамках согласованного гуманитарного коридора из Мариуполя в Запорожье смогли выехать по меньшей мере 9 тыс. человек. При этом советник мэра Мариуполя Петр Андрющенко заявил, что договоренность о гуманитарном коридоре распространяется только на участок от Бердянска до Запорожья. Бердянск находится в 65 км юго-западнее Мариуполя и контролируется российскими силами. По его словам, дорога от Мариуполя до Бердянска до сих пор остается зоной активных боевых действий, и на этом участке жителям никто ничего не гарантирует.

19 марта городские власти также сообщили, что российскими силами «принудительно вывезено через границу от 4 до 4,5 тысяч жителей Мариуполя». 20 марта российское Минобороны заявило, что за предыдущие три дня почти 60 тысяч мариупольцев были «эвакуированы» в Россию и что «каждому мариупольцу и иностранному гражданину гарантируется исключительно добровольный выбор любого из гуманитарных коридоров или право остаться в разблокированном городе». Human Rights Watch на данный момент не имеет возможности проверить эту информацию. Если жителей Мариуполя принудительно перевозят в Россию, то это может составлять военное преступление. Международное гуманитарное право запрещает перемещение населения как в индивидуальном, так и в массовом порядке только потому, что перемещаемые лица добровольно соглашаются на это. Принудительным может быть признано, в том числе, такое перемещение населения, при котором лицо выражает свое добровольное согласие, опасаясь в противном случае подвергнуться таким последствиям, как насилие, давление или задержание, а также в ситуации, когда оккупирующая держава осуществляет перемещение, воспользовавшись тяжким положением населения.

И Россия, и Украина несут обязательства по обеспечению гражданскому населению доступа к гуманитарной помощи и должны принимать все разумные меры для обеспечения безопасной эвакуации гражданских лиц по их желанию, причем вне зависимости от наличия или отсутствия договоренностей о гуманитарных коридорах. Россия не вправе обязывать гражданских лиц индивидуально или в массовом порядке эвакуироваться на свою территорию или на территорию третьих стран, таких как Беларусь.

Использование в населенных районах осколочно-фугасных боеприпасов с большой площадью поражения также повышает риски незаконных неизбирательных или несоразмерных нападений. Такие боеприпасы характеризуются большим радиусом поражения, являются заведомо неизбирательными или способны нести множество суббоеприпасов. К ним, в частности, относятся неуправляемые артиллерийские боеприпасы крупных калибров, используемые без корректировщиков огня, и свободнопадающие авиабомбы. Следует воздерживаться от использования таких боеприпасов в населенных районах.

Международный уголовный суд, комиссия по расследованию Совета ООН по правам человека и другиеприменимые юрисдикции должны расследовать возможные военные преступления в Мариуполе с выходом на привлечение виновных к ответственности, считает Human Rights Watch.

«Для тех, кому удалось вырваться из Мариуполя, оставив там друзей и родных, новости о недавних эвакуациях дают шанс увидеть своих близких живыми, - говорит Белкис Вилле. – Российские и украинские силы должны без промедления сделать все необходимое для безопасности оставшегося в осажденном городе гражданского населения и для того, чтобы все желающие могли безопасно покинуть его».

Свидетельства очевидцев

Фамилии проинтервьюированных нами жителей Мариуполя не разглашаются в интересах их безопасности.

Осколочно-фугасные боеприпасы с большой площадью поражения

Все 32 жителя Мариуполя, которые были проинтервьюированы Human Rights Watch, рассказывали о постоянных и иногда нараставших ударах с использованием осколочно-фугасных боеприпасов с большой площадью поражения с 24 февраля и до того времени, когда они выбрались из города. Они приводили ситуации, когда их соседи получали ранения или гибли в тот момент, когда находились дома, готовили или ходили за водой. Такие удары также сопровождались частичным или полным разрушением жилых домов, коммерческих предприятий и жизнеобеспечивающей гражданской инфраструктуры, включая школы и больницы, а также пожарами и обрушениями в различных частях города. Приводимые нашими собеседниками описания соответствуют картине использования осколочно-фугасных боеприпасов с большой площадью поражения.

Как рассказал инспектор пароходства Сергей, он находился на балконе квартиры своего отца, и в этот момент из окна соседнего здания взрывом выбросило мужчину, который при падении на землю погиб. В результате того же попадания начался пожар на лестнице в том доме, где была квартира его отца. «Мы не знаем, как там было с жертвами, потому что та часть дома обрушилась, а искать людей под завалами некому было из-за постоянных обстрелов», - сказал он. Через несколько дней Сергей вышел за водой: «Смотрю, а он [сосед] там лежит. … Мертвый, внутренности  торчали наружу».

Несколько человек рассказали о ситуациях, в которых жители получали ранение или погибали, когда выходили за скудными продуктами или набрать воды в реке или роднике поблизости.

По словам мужчины, у него на глазах было попадание вблизи трех женщин, которые вышли за хлебом: одна женщина погибла (ей оторвало руки), две другие получили тяжелые ранения. Он попытался помочь одной из них – с тяжелым ранением брюшной полости – добраться до больницы, через некоторое время встретил украинских военнослужащих, которые сказали, что сами отвезут пострадавшую.

37-летний мужчина рассказал, как погиб его сосед: «8 марта обстрел был, как раз молодой парень из нашего дома костер во дворе разжигал, чтобы еду приготовить. Его прошило осколками, и в сердце тоже, умер. Из-за постоянных обстрелов семья его так до сих и не похоронила, так и лежит во дворе в минивэне».

Врач из Мариуполя раcсказала, что ее больница пострадала от попадания 10 марта. Больница с 24 февраля не работала. Директор школы сообщил, что 15 марта по школьному двору было два попадания: «Много окон повыбивало». По его словам, в городе пострадали десятки школ.

Вода и санитария

Все наши собеседники утверждали, что магистральное водоснабжение прекратилось в городе 2 марта или около того, и с тех пор у них не было возможности помыться. Чтобы раздобыть питьевую и хозяйственную воду, им приходилось подолгу (иногда – до шести часов) дожидаться очереди к роднику или автоцистерне, топить снег, собирать в ведра дождевую воду или пользоваться водой из системы центрального отопления.

По словам Валерия, 8 марта мужчины из его подвала постарались набрать как можно больше снега, растопили его и нагрели воды, чтобы женщины и дети смогли помыться.

Некоторые наши собеседники рассказывали, что в качестве туалета им приходилось довольствоваться ведром. По словам одной женщины, у нее в подвале на 30 человек было всего одно ведро.

Продовольствие

Наши собеседники рассказывали, как они жили на продовольственных запасах, которые имелись дома на момент начала военных действий и делились между собой с соседями по подвалу. Некоторые говорили, что ходили в разгромленные мародерами магазины и забирали остатки продуктов. При этом у многих проинтервьюированных нами людей были личные автомашины и значительные запасы продуктов питания, поэтому их ситуация может не отражать положение других оставшихся в городе жителей.

По словам графического дизайнера Виктории, у ее семьи и у семьи соседей были только старые банки тушенки, взрослые ели один раз в день. Несколько семей рассказали, что у них быстро закончились запасы детского питания. Все говорили, что готовили еду на костре во дворе или в кухне рядом с подвалом.

Несколько человек, которые жили в больших подвалах, где было много людей, рассказали, что иногда к ним приходили волонтеры, украинские военные или полицейские: приносили воду, еду, лекарства.

Никто из наших собеседников не упоминал о раздаче гуманитарной помощи российскими силами. По информации украинских властей, направлявшийся в Мариуполь гуманитарный конвой застрял в контролируемом российскими силами Бердянске в 65 км юго-западнее, и по состоянию на 15 марта все еще находился там. Сообщалось, что к 20 марта его окончательно развернули назад и что он так и не доехал до Мариуполя и не разгрузился.

Электроснабжение

Все наши собеседники говорили, что примерно со 2 марта они остались без электричества. По словам Валерия, в его подвале был генератор, но попаданием 10 марта он был выведен из строя. Женщина рассказала, что даже в тех домах, где были генераторы, через какое-то время заканчивалось топливо, а вместе с ним – и электричество.

Human Rights Watch исходит из того, что охраняемое международным правом право на достаточный уровень жизни включает, в частности, право каждого на достаточное, бесперебойное, безопасное, чистое, доступное технически и по цене электроснабжение, без дискриминации. Доступность электроснабжения критически важна для обеспечения других основополагающих прав, включая, но не ограничиваясь, право на здоровье, на жилище и на воду. Необходимо принять шаги по восстановлению бесперебойного электроснабжения гражданского населения, без чего невозможно гарантировать широкий круг основополагающих прав человека.

Доступ к информации

С началом осады Мариуполя в городе была прервана телефонная связь и прекратилось вещание телеканалов и большинства местных радиостанций (жителям не без труда удавалось поймать лишь радиосигнал на средних частотах). Все наши собеседники отмечали, что информационный вакуум был одним из самых значимых факторов, препятствовавших безопасному выходу.

Валерий рассказал, что рядом с его домом была вышка мобильной связи, и на первых порах у него был слабый сигнал. Однако после нескольких попаданий поблизости, во время одного из которых как раз и был выведен из строя генератор, 10 марта по вышке было прямое попадание, и сигнал полностью исчез.

Анестезиолог Ганна, рассказывая о том, как жители искали способы связаться с близкими, показала нашим исследователям фотографию листа бумаги, который какая-то женщина приклеила к автоцистерне с водой в надежде на то, что его увидят ее дочери: «Мы выбрались с Левого [Левобережный р-н], сейчас в Кировском [жилой массив в Центральном р-не] у Наташи».

Сергей в мирное время работал на заводе начальником цеха, мы встретили его у центра приема беженцев в Запорожье, где они с женой ждали прибытия дочери, сына и внука. Восемь дней от них не было никаких известий, и только накануне ночью дети позвонили с полдороги между Мариуполем и Запорожьем. «Видите, я совсем седой? – сказал нам Сергей. – За эти восемь дней поседел».

Практически сразу после окружения Мариуполя российские силы перехватили местные радиочастоты и стали рассылать текстовые сообщения, которые появлялись на телефоне, когда кому-то случалось поймать сигнал. Мужчина рассказал, что слышал, как российские силы по радио объявляли: «Солдаты, сдавайтесь! Выходите с белым флагом на автомате на левое плечо, идите в нашу сторону, мы гарантируем вам еду, одежду, отпустим к семье, когда закончатся бои».

Два человека рассказали, что в какой-то момент получили текстовое сообщение, отправленное, как они предположили, российскими силами. По словам Инны, она получила с номера 777 смс следующего содержания: «Украинская армия сдавайтесь».

Наши собеседники утверждали, что не получали никаких сообщений ни с предупреждениями гражданскому населению о возможных ударах, ни с информацией о гуманитарной помощи или эвакуации.

Медицинская помощь

Несколько человек сказали, что не знают, остались ли в Мариуполе работающие больницы, другие говорили, что слышали об одной или двух работающих больницах (гражданских и военных), но cочередью на несколько дней. В числе тех, кого мы проинтервьюировали, была дочь мужчины, лишившегося глаза 6 марта в результате разрыва, от которого также пострадал его дом. Когда они привезли его в больницу, то там, по словам дочери, не было воды, а электричество – только от генераторов и только для экстренных операций.

Инженер Андрей рассказал, что его дом находится примерно в 200 метрах от центральной городской больницы, куда госпитализировали больных с Covid-19. По его словам, 12 марта работники больницы жаловались ему, что у них уже давно закончился кислород и тяжелые пациенты умирают.

Мужчина, работавший волонтером и развозивший помощь по укрытиям, рассказал, что в подвал, где он укрывался, приходили несколько человек с осколочными ранениями, которые не могли добраться до больницы: «Иногда к нам скорая выезжала, а потом ей приходилось разворачиваться из-за обстрелов и возвращаться позже».

Оксана передвигается в кресле-коляске: 17 лет назад она попала в аварию, с тех пор не может ходить, а последние шесть лет к тому же вынуждена ежедневно принимать медикаменты в связи с раком щитовидной железы. Она рассказала, что вскоре после начала боев нужный препарат закончился, а аптеки к тому времени были уже разграблены. Она добралась до соседней больницы, та еще работала, но врачи смогли предложить ей только аналог. Теперь она не знает, что с ней будет после такого долгого перерыва с приемом нужного препарата.

По словам директора школы Николая, у него в школе разместилось до 200 человек, но медикаменты были лишь самые элементарные, и обязанности медперсонала пришлось выполнять учителям, вспомнившим инструктаж по оказанию первой помощи: «Лечили как могли и чем было».

Медработник из запорожского центра приема беженцев рассказала, что в медпункте этого центра была оказана помощь 55 прибывшим, одну женщину, которая поступила 15 марта с тяжелым осколочным ранением, полученным 8 марта, пришлось срочно везти с стационар. 17 марта Всемирная организация здравоохранения выразила обеспокоенность в связи с вероятностью «мультирезистентных инфекций» в случае таких ранений «с учетом высокой доступности безрецептурных антибиотиков в предыдущий период и ограниченного доступа к лечению».

Выход из города

После особенно интенсивных, как говорили жители, обстрелов 13 и 14 марта, некоторые мариупольцы, у которых была своя машина, решили самостоятельно выбираться из города, несмотря на продолжавшиеся обстрелы и необходимость проезжать через российские блокпосты. 14 марта из Мариуполя выехала колонна из примерно 160 машин, 15 марта – еще несколько сотен. Сергей сказал нам, что, по его оценкам, на каждую машину в городе, которая оставалась на ходу, приходилось как минимум 50 уничтоженных при обстрелах, что серьезно ограничивало для многих жителей возможности самостоятельного выезда.

По словам наших собеседников, по пути от Мариуполя до Запорожья им приходилось проезжать от 15 до 20 российских блокпостов. Все рассказывали, что проверяли документы: иногда только у водителя, иногда у всех пассажиров. По словам Сергея, российские военнослужащие на блокпостах особенно внимательно проверяли прописку – действительно ли она мариупольская. «Я подозреваю, что если бы им попался мужчина не из Мариуполя, то скорее всего – солдат», - сказал Сергей. Его самого попросили показать плечо, как представляется – на предмет наличия следов от приклада. Другой наш собеседник рассказал, что на российских блокпостах у взрослых мужчин проверяли наличие на руках следов от оружия.

Четверо проинтервьюированных нами мариупольцев рассказали, что на блокпостах у них проверяли телефоны: они не исключали такой возможности и еще до отъезда удалили все фотографии с разрушениями в городе. Александра на одном из блокпостов спросили, есть ли у него в телефоне что-нибудь «запрещенное». «Я спросил, что может быть такое запрещенное, солдат ответил, что фото любой российской военной техники», - рассказал Александр. Перед выездом он «вычистил» свой телефон.

Никто из мариупольцев не заявлял серьезном недозволенном обращении на российских блокпостах. Один из наших собеседников рассказал, что российские военнослужащие корректно обращались со всеми, кто бы с ним в машине, но он видел, как за две машины впереди задержали несколько человек. По его словам, когда та машина подъехала к посту, солдаты стали стрелять в воздух: похоже возник какой-то конфликт. Один из военнослужащих вытащил некоего мужчину из машины, нагнул его об ограждение и выстрелил у него над головой. После этого задержали всех находившихся в этой машине. Наш собеседник не знал ни причин задержания, ни того, что стало с задержанными впоследствии.

Другой наш собеседник рассказал, что его машину обстреляли: он предполагает, что это были российские силы, поскольку он ехал по территории, которая уверенно контролировалась российской стороной, но в тот момент было слишком темно, чтобы разобрать, кто именно стреляет. Позднее он осмотрел свою машину и обнаружил на боку осколочную пробоину. Директор школы Николай рассказал, что на пути от выезда из Мариуполя до границы российской зоны контроля он насчитал на обочине и в поле как минимум 10 сгоревших автомашин, у одной из них лежал труп.

Оставшиеся в городе

По состоянию на 17 марта из Мариуполя удалось выехать нескольким тысячам жителей – это незначительная часть из тех, кто оказался запертым в городе из-за интенсивных боев. Все проинтервьюированные нами беженцы заявили, что без собственной машины или без возможности сесть в машину к кому-то другому они не смогли бы выбраться и что в городе остаются многие из тех, с кем они укрывались в подвалах, и маломобильные люди.

В условиях отсутствия электричества и связи выехавшие из города не имеют никакой информации о тех, кто остался. Одна женщина сказала, что ей пришлось оставить в Мариуполе мать, которая не может в своем кресле-коляске спуститься в подвал.

По словам Инны, она уезжала в группе из примерно 16 человек, а в их подвале оставалось еще порядка 65: «Когда мы уезжали, еды оставалось дня на два, если на всех считать, так что не знаю, что с ними будет».

Николай сообщил, что у него в школе в какой-то момент размещалось 200 человек, на момент его отъезда там оставалось около 50, которым было не на чем уехать.

Несколько наших собеседников называли места, где на момент их отъезда укрывались сотни человек, и выражали опасение, что эти места могут подвергнуться обстрелу.

Применимые нормы международного гуманитарного права

Законы и обычаи войны не запрещают осаду военных целей, включая неприятельские вооруженные силы; это также допустимо для захвата контролируемой противников территории. При этом не допускается использовать голод среди гражданского населения как средство ведения войны, а также подвергать нападению или уничтожать, вывозить или приводить в негодность объекты, необходимые для выживания гражданского населения. Преднамеренное использование такой тактики считается военным преступлением. Запрещаются также действия, произвольно лишающие гражданское население доступа к таким жизненно необходимым позициям, как вода, продовольствие и медикаменты; все стороны должны щадить объекты, необходимые для поддержания существования гражданского населения, в том числе объекты водоснабжения и канализации.

Законы и обычаи войны запрещают преднамеренные нападения на гражданские объекты и неизбирательные нападения, а также такие нападения, при которых предполагаемый гражданский ущерб будет несоразмерен искомому военному преимуществу. Незаконное и произвольное избыточное уничтожение имущества, не оправданное военной необходимостью, признается военным преступлением. Обе стороны обязаны принимать все разумные меры предосторожности, чтобы ограждать от опасностей войны гражданское население, отдельных гражданских лиц и гражданские объекты, которые находятся под их контролем.

Необходимо оказывать содействие в эвакуация той части гражданского населения из района Мариуполя, которая хочет выехать. При введении в действие договоренности о гуманитарных коридорах стороны никоим образом не должны нарушать ее, если это создает риски для гражданских лиц. Все стороны должны соблюдать обязательство воздерживаться от нанесения ударов по выезжающему гражданскому населению или неизбирательных ударов, которые могут поставить выезжающее население под угрозу, в том числе ударов по используемым для эвакуации железнодорожным и автомобильным путям. Стороны должны разрешать нейтральным и независимым акторам оказывать помощь в эвакуации уязвимым гражданским лицам, которые могут нуждаться в таком содействии, в том числе людям с инвалидностью, пожилым людям, беременным женщинам, детям и лицам с хроническими или острыми расстройствами здоровья.

Стороны конфликта не вправе ни полностью, ни частично депортировать или принудительно перемещать гражданское население оккупированной территории, если только этого не требуют безопасность населения или особо веские соображения военного характера. Четвертая женевская конвенция запрещает по каким бы то ни было мотивам угон, а также депортирование покровительствуемых лиц из оккупированной территории на территорию оккупирующей державы или на территорию любого другого государства независимо от того, оккупированы они или нет. Если по объективным причинам невозможно избежать такого перемещения, допускается временная эвакуация, при этом эвакуированное население должно быть возвращено обратно в свои дома немедленно после того, как боевые операции в этом районе будут закончены. Нарушение этого требования считается серьезным нарушением Женевских конвенций и подлежит уголовному преследованию как военное преступление. Международный уголовный суд, начавший расследование возможных военных преступлений в Украине, вправе осуществлять преследование за «депортацию или перемещение населения оккупируемой территории или отдельных частей его в пределах или за пределы этой территории».

Украина и Россия (в части контролируемых или оккупируемых ею территорий) должны обеспечивать достаточное снабжение население продовольствием, водой и медикаментами, а также бесперебойность услуг, необходимых для выживания населения.

Обе стороны должны соблюдать обязательства по разрешению оперативного поступления гуманитарной помощи всему нуждающемуся гражданскому населению и по оказанию содействия поступлению такой помощи и не должны препятствовать доступу к помощи или произвольно вмешиваться в процесс ее распределения. Использование голода среди гражданского населения как средства ведения войны признается военным преступлением.

Your tax deductible gift can help stop human rights violations and save lives around the world.